Уделочная Lyrics & Chords By Есть Есть Есть

Рабочие с ремучастка недосчитались зарплаты,
но бухгалтерию не пошли трясти, узнав, что в ошибке виноватой
оказалась та женщина, у которой кто-то в коме.
После этого ее перевели в уборщицы, определив, что бедняга от горя
сноровку потеряла. Правдой это было лишь отчасти,
просто на цифрах не сконцентрироваться, когда мозг под властью
того, что она видела в очередных поисках безуспешных.
Дед, держащий дверь перед ней, «Дамы вперед» сказал, чем соседских
детей ужаснул, не зная, что он один ее видит в том подъезде.
Старой закалки человек: даже в белочке чтет этикет, все честь по чести.
«Спасибо», – ответила, растворяясь, дама лет шестидесяти.
Ее каждое пробуждение ждал муж, привыкнув к тому, что перед тем, как пойти
на кухню, она ему резко бросит «Сколько можно
просить, когда я там, не шептать «все нормально» – от этого там становится ещё более безнадежно».
Одно время соседка вызвалась помочь их поиску.
Оказалось, преследовала личное: попав туда, начала звать Сереженьку,
оклемалась, и ей дал расклад глава семьи: «Твоего внука, пойми,
убила передозировка, а наш сын жив, просто в степи
неизвестного мира гуляет его дух». Объяснения
прервав, соседка, попросила: «Сережку там встретите, передайте: бабушка молит прощения
за то, что сдавала его в милицию из-за тех чертовых вещей».
И ушла. Муж сказал: «Ну, что, мать, продолжим?». И женщина снова закурила шалфей.

В доме на Уделочной у заросших трамвайных путей,
глядя в окно на осеннюю ночь, родители ждут ебанутых детей.

Во время наружного наблюдения майора заинтересовала эта пара:
из нее никто не подходил под определение стандартного наркомана.
Своей затюканностью они на его стариков походили,
и он решил их разрабатывать неофициально, в личные свои выходные.
Вломился без особого шума, а то, кто знает, их старые сердца
еще не выдержат, и сразу стал на кухне прессовать отца.
Узнал про некоего Константина, тренировавшего сознание их сына.
Во время гонок этот наставник упустил дух спортсмена, и того пустыня
увлекла. Тренер Костя тот момент сравнивал с состоянием сна,
намекая, что подобные путешествия организовываются курением «вещества».
Отец сам не курил — у него колики.
Зато так называемые поиски любил постоянно пускать в русло логики.
Гостю начал изливать теории, что сон генерирует случайные ситуации,
но замялся при вошедшей супруге. Майор понял: все здесь для нее галлюцинации
продолжение только что пережитой. Она прохрипела
в сторону мужа: «А нам потом делай заебы этого фантазера-инженера».
Муж извинялся за жену: «У нее, как молодежь говорит, флешбак.
Дорогая, неужели ты опять попала в жизнь тех бедных работяг?»
Майор встал. «Так, отец, забивай мне, я тоже внесу
свою лепту». И затянулся. И как ты думаешь? Правильно. Его именно в ту
местность выплюнул случай, где они – верблюды в пустыне –
в руины забрели, а там – засада. Плотоядные обезьяны обступили,
мы в единственный проход ломанулись – и нам навстречу
их масса, останавливаться смысла не было, мы мощно вклинились, меня за уздечку
схватили… Эх, если бы не она, может, и выжил бы… Майор,
очнувшись, соврал старикам: «Я сидел у камина, попивая кагор».
Домой от них возвращаясь, в трамвае развлекал себя тем,
что сочинял просьбу о переводе, желательно, в креативный отдел.

В доме на Уделочной у заросших трамвайных путей,
глядя в окно на осеннюю ночь, родители ждут ебанутых детей.